…Сталкивая людей по идейным и политическим симпатиям и антипатиям, мы разрушаем общество 

Можно по-разному оценивать последствия событий  августа 1991 года. После них мы разом освободились от коммунизма, КПСС, «империи» (то есть союзных структур), от всей, начиная с 1917 года, истории. Заодно покончено и с перестройкой, называемой иначе «горбачевской эрой»: по мнению многих, она уступила свое место новым радикально-политическим силам с их курсом на создание принципиально иного по сравнению с прошлым общественного устройства. 

Я не принадлежу к тем, кто по этому поводу испытывает чувство безусловно одержанной победы. Думаю, что с концом перестройки шанс на демократизацию и либерализацию нашего общества, на выход к цивилизованному рынку, если не исчез совсем, то намного уменьшился. Сегодня уже никто не обещает улучшения жизни. 

Разрушение исторического центра, развал централизованного государства, распад некогда единого геополитического пространства, сопровождаемые ухудшением материального благосостояния большинства людей, спадом производства, безработицей — таковы неизбежные издержки радикально-революционного перехода к новому. Согласится ли народ на новые жертвы? Выдержит ли страна всю тяжесть такого перехода?

Перестройка не закончилась, не «исчерпала себя», а потерпела поражение.

Чем, собственно, послеперестроечный период отличается от перестроечного? Ведь и сейчас вроде бы никто не отказывается от того, ради чего начиналась перестройка, — от демократии, свободного рынка, правового государства и пр. Более того, к власти пришли те, кто связал свою политическую карьеру именно с этими лозунгами и целями. Все дело, однако, в методах и сроках. 

Перестройка не ставила перед собой задачу сразу же поменять один строй на другой, прямо противоположный —  командно-административный на демократический, нерыночный на рыночный. В перестройку речь шла не о демократии как об уже возможном и вполне достижимом состоянии общества, а о демократизации. Речь шла не о рынке, а о переходе к рынку. Не о немедленной всеобщей приватизации, а о постепенном разгосударствливании собственности.

Непонятно, какой может быть рынок в условиях распадающегося центра и смены власти? Рынок, предоставленный самому себе, разнесет в щепы последние остатки политической стабильности. И что это за демократия, которая печется о свободе частника, забывая о социальной защите большинства населения, о его поддержке государством перед лицом  безудержной алчности того же новоиспеченного частника? 

Мы много говорим о свободе, забывая, что свободным можно быть и в лесу. Но кто нас защитит от волков? Если предоставить функцию защиты от волков самим людям, то они их будут просто убивать…

Пусть кто-нибудь  объяснит, что это значит, когда вся страна — от мала до велика, единым строем, по общей команде, — поворачивается лицом к рынку, о котором раньше и понятия не имела?  Если это называется реформой, чем тогда она отличается от сталинского «года великого перелома», от массовой коллективизации 1929 года, от китайского «великого, скачка» и прочее? 

…Может быть, компенсацией за все потери станут для нас демократические и экономические приобретения? Их тоже не видно. Парламентские структуры, наспех созданные, на глазах разрушаются, многопартийность вырождается в свару, гласность становится какой- то однобокой, запрет КПСС и антикоммунистическая истерия на страницах печати воссоздают атмосферу идеологической нетерпимости. Идет травля марксизма и марксистов – и дело не в том, прав или нет Маркс, правы или ошибаются все, кто исповедуют марксизм. 

…Сталкивая людей по идейным и политическим симпатиям и антипатиям, мы разрушаем общество и ведем дело к новым конфликтам, к возрождению тоталитаризма и идеологического монополизма.

* События 18 — 21 августа 1991 года в Советском Союзе – попытка государственного переворота. Эти события получили   со стороны Президента СССРВерховного Совета СССРСъезда народных депутатов СССРПрезидента РСФСРСовета министров РСФСР и Верховного Совета РСФСР, а также органов законодательной и исполнительной власти некоторых союзных республик  оценку как заговоргосударственный переворот и антиконституционный захват власти (путч). 

** Из стенограммы выступления В.М. Межуева // Опубликовано в книге  «Свободное слово. Интеллектуальная хроника десятилетия:1985-1995». М.: Школа Культурной политики, 1996 , с. 53-55